Том 2. Советская литература - Страница 222

222

Намечая основные черты нового искусства, Луначарский возражал против попыток превратить социалистический реализм в свод незыблемых правил и норм для писателя, против ненужной, стеснительной регламентации. Для Луначарского социалистический реализм был широкой программой, предполагающей «величайшее единство при величайшем разнообразии», многообразие художественных форм, многообразие не только жанров, но и стилей. Луначарский говорил о возможности использования нашими писателями художественных приемов и строго реалистического стиля, и условного искусства, прибегающего к карикатуре, гротеску, гиперболе, допускающего известную деформацию явлений реальной действительности, элементы фантастики, образы-символы, — при одном условии: чтобы все это помогало раскрыть правду жизни.

Правильность основных теоретических позиций в области эстетики и широта взглядов в соединении с большой чуткостью и тонким художественным вкусом позволили Луначарскому дать верную оценку деятельности многих советских писателей. В его статьях и речах мы находим меткие и выразительные характеристики таких мастеров художественной прозы, как Горький, Серафимович, Фурманов, Гладков, Леонов, Сейфуллина, Шолохов, А. Толстой, Вересаев, Федин, Фадеев, Либединский, Панферов, Караваева, Бабель, Олеша, Ильф и Петров, А. Яковлев: таких поэтов, как Блок, Брюсов, Демьян Бедный, Маяковский, Есенин, Асеев, Каменский, Тихонов, Багрицкий, Герасимов, Кириллов, Казин, Уткин, Жаров, Безыменский, Доронин, Орешин, Сельвинский, Пастернак; таких драматургов, как Тренев, Глебов, Ромашов, Билль-Белоцерковский, Файко, Лавренев, Киршон, Афиногенов, Булгаков…

Пожалуй, не было ни одного сколько-нибудь заметного литературного явления тех лет, на которое не откликнулся бы Луначарский, умевший благожелательно оценить все талантливое, яркое, свежее, отметить самое существенное и интересное.

Наибольшее внимание Луначарский уделял основоположнику литературы социалистического реализма — М. Горькому, которого он еще в начале 900-х годов приветствовал как певца «борьбы угнетенного класса за права свои, за жизнь, достойную человека». Ранние статьи Луначарского о Горьком появились в годы первой русской революции, последняя статья написана за год до смерти критика. На протяжении тридцати лет он писал и о драматургии Горького, и о его больших повестях, и о небольших рассказах, и о литературных портретах-воспоминаниях, и о публицистике, и, наконец, о его монументальном, итоговом произведении — «Жизнь Клима Самгина».

Творчество Горького находило у Луначарского самую высокую оценку. Горький, по его определению, «был одним из тех исключительных писателей, какие являются вместе с тем учителями своего поколения, которые несут на себе большую социальную обязанность, светят, как путеводная звезда». Луначарский говорил и об ошибках писателя, он полемизировал, например, с Горьким — автором некоторых рассказов 20-х годов, характеризовавших людей и жизнь довольно пессимистически. Однако он решительно выступал против критиков, оспаривавших право Горького считаться пролетарским писателем и объявлявших его художником мелкой буржуазии, мещанства. Опираясь на определение Ленина, Луначарский утверждал, что уже на самой заре пролетарского освободительного движения Горький стал его могучим художником. «Огромное, исключительное значение Горького заключается в том, что он является первым великим писателем пролетариата, что в нем этот класс, которому суждено, спасая себя, спасти все человечество, впервые осознает себя художественно, как он осознал себя философски и политически в Марксе, Энгельсе и Ленине» (стр. 141).

В более ранних статьях Луначарского о Горьком есть и неверные положения. Еще в середине 20-х годов он допускал явную недооценку важнейших горьковских произведений. Так, например, он считал повесть «Мать» малохудожественной, представляющей лишь относительную ценность, а об изображении рабочих-революционеров в повести говорил, что автор их «засахарил» и что «жизнью от них не веяло». Пьесы Горького критик рассматривал в это время как устаревшие, а повесть «Исповедь» с ее ложными богостроительскими идеями объявлял «изумительной социалистической поэмой». В дальнейшем он самокритично пересмотрел эти свои оценки, хотя в его предисловии к собранию сочинений писателя, даже в последнем варианте, можно еще найти отзвуки его прежних концепций раннего горьковского творчества, например тезис об утешительстве Горького или недостаточно критичную характеристику «Исповеди».

Одной из лучших литературно-критических работ Луначарского является статья «Самгин». В то время многим еще неясно было огромное художественное и политическое значение горьковской эпопеи и еще свежи были в памяти выступления критиков, обвинявших Горького в неактуальности его романа, вульгаризаторски искажавших позицию писателя. Луначарский первый по-настоящему раскрыл социально-идейный смысл самгинщины, показал типичность для значительной части буржуазной и мелкобуржуазной интеллигенции таких характерных самгинских черт, как идейная пустота, прикрывающаяся стремлением придать себе видимость оригинальности, вес и значительность, как двурушничество и межеумочность, как страх перед пролетарской революцией и ненависть к ней, маскируемые радикальными фразами или позой надпартийности. Тем самым критик доказал, что произведение Горького служит и познанию существеннейших сторон дореволюционного прошлого, и злобе дня. Попутно он высказал много тонких замечаний об особенностях жанра и композиции романа, о характере горьковской сатиры, о том, как автору удалось решить трудную задачу сочетания в романе двойного зрения: самгинского, извращенного, и своего, исторически правильного. Большинство позднейших исследователей «Жизни Клима Самгина» опиралось на статью Луначарского и развивало ее положения. И до сих пор она остается лучшим критическим этюдом о горьковской эпопее.

222